301 — 400 Рубаи Омара Хайяма

301

«Надо жить, — нам внушают, в постах и труде.
Как живете вы — так и воскреснете-де!»
Я с подругой и с чашей вина неразлучен —
Чтобы так и проснуться на Страшном суде.

302

Назовут меня пьяным — воистину так!
Нечестивцем, смутьяном — воистину так!
Я есмь я. И болтайте себе, что хотите:
Я останусь Хайямом. Воистину так!

303

Муж ученый, который мудрее муллы,
Но бахвал и обманщик, — достоин хулы.
Муж, чье Слово прочнее гранитной скалы, —
Выше мудрого, выше любой похвалы!

304

Кто урод, кто красавец — не ведает страсть.
В ад согласен безумец влюбленный попасть.
Безразлично влюбленным, во что одеваться,
Что на землю стелить, что под голову класть.

305

Небо — пояс загубленной жизни моей.
Слезы падших — соленые волны морей,
Рай — блаженный покой после страстных усилий,
Адский пламень — лишь отблеск угасших страстей.

306

Хоть мудрец — не скупец и не копит добра,
Плохо в мире и мудрому без серебра.
Под забором фиалка от нищенства никнет,
А богатая роза красна и щедра!

307

Я к неверной хотел бы душой охладеть,
Новой страсти позволить собой овладеть.
Я хотел бы — но слезы глаза застилают,
Слезы мне не дают на другую глядеть!

308

Когда песню любви запоют соловьи —
Выпей сам и подругу вином напои.
Видишь: роза раскрылась в любовном томленье?
Утоли, о влюбленный, желанья свои!

309

«Ад и рай — в небесах», — утверждают ханжи.
Я, в себя заглянув, убедился во лжи:
Ад и рай — не круги во дворце мирозданья,
Ад и рай — это две половины души.

310

Попрекают Хайяма числом кутежей
И в пример ему ставят непьющих мужей.
Были б столь же заметны другие пороки —
Кто бы выглядел трезвым из этих ханжей?

311

Для того, кто за внешностью видит нутро,
Зло с добром — словно золото и серебро.
Ибо то и другое — дается на время,
Ибо кончатся скоро и зло, и добро.

312

Вновь на старости лет я у страсти в плену.
Разве иначе я пристрастился б к вину?
Все обеты нарушил возлюбленной ради
И, рыдая, свое безрассудство кляну.

313

Дай вина! Здесь не место пустым словесам.
Поцелуи любимой — мой хлеб и бальзам,
Губы пылкой возлюбленной — винного цвета,
Буйство страсти подобно ее волосам.

314

Если жизнь все равно неизбежно пройдет —
Так пускай хоть она безмятежно пройдет!
Жизнь тебя, если будешь веселым, утешит,
Если будешь рыдать — безутешно пройдет.

315

В этом мире не вырастет правды побег
Справедливость — не правила миром вовек.
Не считай, что изменишь течение жизни.
За подрубленный сук не держись, человек!

316

Каждый молится богу на собственный лад.
Всем нам хочется в рай и не хочется в ад.
Лишь мудрец, постигающий замысел божий,
Адских мук не страшится и раю не рад.

317

Вы, злодейству которых не видно конца,
В Судный день не надейтесь на милость творца!
Бог, простивший не сделавших доброго дела,
Не простит сотворившего зло подлеца.

318

Без меня собираясь в застолье хмельном,
Продолжайте блистать красотой и умом.
Когда чашу наполнит вином виночерпий
Помяните ушедших чистым вином!

319

Если вдруг на тебя снизошла благодать —
Можешь все, что имеешь, за правду отдать.
Но, святой человек, не обрушивай гнева
На того, кто за правду не хочет страдать!

320

Стоит царства китайского чарка вина,
Стоит берега райского чарка вина.
Горек вкус у налитого в чарку рубина
Эта горечь всей сладости мира равна.

321

Не моли о любви, безнадежно любя,
Не броди под окном у неверной, скорбя.
Словно нищие дервиши, будь независим —
Может статься, тогда и полюбят тебя.

322

В мире временном, сущность которого — тлен,
Не сдавайся вещам несущественным в плен,
Сущим в мире считай только дух вездесущий,
Чуждый всяких вещественных перемен.

323

Не завидуй тому, кто силен и богат.
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вздоху,
Обращайся как с данной тебе напрокат.

324

Горе сердцу, которое льда холодней,
Не пылает любовью, не знает о ней.
А для сердца влюбленного — день, проведенный
Без возлюбленной, — самый пропащий из дней!

325

Пусть я плохо при жизни служил небесам,
Пусть грехов моих груз не под силу весам
Полагаюсь на милость Единого, ибо
Отродясь никогда не двуличничал сам!

326

Утром лица тюльпанов покрыты росой,
И фиалки, намокнув, не блещут красой.
Мне по сердцу еще не расцветшая роза,
Чуть заметно подол приподнявшая свой.

327

Не давай убаюкать себя похвалой —
Меч судьбы занесен над твоей головой.
Как ни сладостна слава, но яд наготове
У судьбы. Берегись отравиться халвой!

328

Смерти я не страшусь, на судьбу не ропщу,
Утешенья в надежде на рай не ищу,
Душу вечную, данную мне ненадолго.
Я без жалоб в положенный срок возвращу.

329

Из всего, что аллах мне для выбора дал,
Я избрал черствый хлеб и убогий подвал,
Для спасенья души голодал и страдал,
Ставши нищим, богаче богатого стал.

330

Что сравню во вселенной со старым вином,
С этой чашею пенной со старым вином?
Что еще подобает почтенному мужу,
Кроме дружбы почтенной со старым вином?

331

Пить аллах не вели! не умеющим пить,
С кем попало, без памяти смеющим пить,
Ио не мудрым мужам, соблюдающим меру,
Безусловное право имеющим пить!

332

Тот, кто с юности верует в собственный ум,
Стал, в погоне за истиной, сух и угрюм.
Притязающий с детства на знание жизни,
Виноградом не став, превратился в изюм.

333

Волшебства о любви болтовня лишена,
Как остывшие угли — огня лишена,
А любовь настоящая жарко пылает,
Сна и отдыха, ночи и дня лишена.

334

Вместо злата и жемчуга с янтарем
Мы другое богатство себе изберем:
Сбрось наряды, прикрой свое тело старьем,
Но и в жалких лохмотьях — останься царем!

335

Для достойного — нету достойных наград,
Я живот положить за достойного рад.
Хочешь знать, существуют ли адские муки?
Жить среди недостойных — вот истинный ад!

336

Ты задался вопросом: что есть Человек?
Образ божий. Но логикой бог пренебрег:
Он его извлекает на миг из пучины —
И обратно в пучину швыряет навек.

337

В этом мире глупцов, подлецов, торгашей
Уши, мудрый, заткни, рот надежно зашей,
Веки плотно зажмурь — хоть немного подумай
О сохранности глаз, языка и ушей!

338

Увидав черепки — не топчи черепка.
Берегись! Это бывших людей черепа.
Чаши лепят из них — а потом разбивают.
Помни, смертный: придет и твоя череда!

339

Ты у ног своих скоро увидишь меня,
Где-нибудь у забора увидишь теня,
В куче праха и сора увидишь меня,
В полном блеске позора увидишь теня!

340

Хочешь — пей, но рассудка спьяна не теряй,
Чувства меры спьяна, старина, не теряй,
Берегись оскорбить благородного спьяну,
Дружбы мудрых за чашей вина не теряй.

341

Если ты не впадаешь в молитвенный раж,
Но последний кусок неимущим отдашь,
Если ты никого из друзей не предашь —
Прямо в рай попадешь… Если выпить мне дашь!

342

Жизнь с крючка сорвалась и бесследно прошла,
Словно пьяная ночь, беспросветно прошла.
Жизнь, мгновенье которой равно мирозданью.
Как меж пальцев песок, незаметно прошла!

343

Миром правят насилие, злоба и месть.
Что еще на земле достоверного есть?
Где счастливые люди в озлобленном мире?
Если есть — их по пальцам легко перечесть.

344

Жизнь мгновенная, ветром гонима, прошла,
Мимо, мимо, как облако дыма, прошла.
Пусть я горя хлебнул, не хлебнув наслажденья, —
Жалко жизни, которая мимо прошла.

345

Опасайся плениться красавицей, друг!
Красота и любовь — два источника мук.
Ибо это прекрасное царство не вечно:
Поражает сердца и — уходит из рук.

346

Так как вечных законов твой ум не постиг
Волноваться смешно из-за мелких интриг.
Так как бог в небесах неизменно велик —
Будь спокоен и весел, цени этот миг.

347

О мудрец! Если тот или этот дурак
Называет рассветом полуночный мрак, —
Притворись дураком и не спорь с дураками.
Каждый, кто не дурак, — вольнодумец и враг!

348

Мне, господь, надоела моя нищета,
Надоела надежд и желаний тщета.
Дай мне новую жизнь, если ты всемогущий!
Может, лучше, чем эта, окажется та.

349

Если б я властелином судьбы своей стал,
Я бы всю ее заново перелистал
И, безжалостно вычеркнув скорбные строки,
Головою от радости небо достал!

350

Дураки мудрецом почитают меня,
Видит бог: я не тот, кем считают меня,
О себе и о мире я знаю не больше
Тех глупцов, что усердно читают меня.

351

Листья дерева жизни, отпущенной мне,
В зимней стуже сгорают и в вешнем огне.
Пей вино, не горюй. Следуй мудрым советам:
Все заботы топи в искрометном вине.

352

Я пришел – не прибавилась неба краса,
Я уйду – будут так же цвести небеса.
Где мы были, куда мы уйдем – неизвестно:
Глупы домыслы всякие и словеса.

353

Гонит рок нас по жизни битой, как мячи,
Ты то влево, то вправо беги – и молчи!
Тот, кто бешеный гон в этом мире устроил,
Он один знает смысл его скрытых причин,

354

Не запретна лишь с мудрыми чаша для нас
Или с милым кумиром в назначенный час.
Не бахвалься пируя и после пирушки:
Пей немного. Пей изредка. Не напоказ.

355

Раз желаньям, творец, ты предел положил,
От рожденья поступки мои предрешил,
Значит, я и грешу с твоего позволенья
И лишь в меру тобою отпущенных сил.

356

Пусть будет сердце страстью смятено.
Пусть в чаше вечно пенится вино.
Раскаянье творец дарует грешным –
Я откажусь: мне ни к чему оно.

357

Если мудрость начертана в сердце строкой,
Значит, будет в нем ясность, любовь и покой.
Надо либо творцу неустанно молиться,
Либо чашу поднять беззаботной рукой.

358

Чтоб добиться любви самой яркой из роз,
Сколько сердце изведало горя и слез.
Посмотри: расщепить себя гребень позволил,
Чтобы только коснуться прекрасных волос.

359

В прах и пыль превратились цари, короли
Все, кто спрятан в бездонное лоно земли,
Видно, очень хмельным их вином опоили,
Чтоб до Судного дня они встать не смогли.

360

Я хотел и страстей не сумел побороть;
Над душою царит ненасытная плоть.
Но я верю в великую милость господню:
После смерти простит мои кости господь.

361

Да, лилия и кипарис – два чуда под луной,
О благородстве их твердят любой язык земной,
Имея двести языков, она всегда молчит,
А он, имея двести рук, не тянет ни одной.

362

От горя разлуки с тобою я вяну.
Куда бы ни шла, от тебя не отстану.
Уйдешь – все сердца погибают в печали,
Вернешься – они твоей жертвою станут.

363

Грех Хайям совершил и совсем занемог,
Пребывает в плену бесполезных тревог,
Верь, господь потому и грехи позволяет,
Чтоб потом нас простить он по-божески мог.

364

За любовь к тебе пусть все осудят вокруг,
Мне с невеждами спорить, поверь, недосуг.
Лишь мужей исцеляет любовный напиток,
А ханжам он приносит жестокий недуг.

365

Этот мастер всевышний – большой верхогляд:
Он недолго мудрит, лепит нас наугад.
Если мы хороши – он нас бьет и ломает,
Если плохи – опять же не он виноват!

366

Тайны мира, как я записал их в тетрадь,
Головы не сносить, коль другим рассказать.
Средь ученых мужей благородных не вижу,
Наложил на уста я молчанья печать.

367

Сокровенною тайной с тобой поделюсь,
В двух словах изолью свою нежность и грусть.
Я во прахе с любовью к тебе растворюсь,
Из земли я с любовью к тебе поднимусь.

368

Раз не нашею волей вершатся дела,
Беззаботному сердцу и честь и хвала.
Не грусти, что ты смертен, не хмурься в печали,
А не то тебе станет и жизнь не мила.

369

Кто на свете не мечен грехами, скажи?
Мы безгрешны ли, господи, сами, скажи?
Зло свершу – ты мне злом воздаешь неизменно, –
Значит, разницы нет между нами, скажи!

370

Знает твердо мудрец: не бывает чудес,
Он не спорит – там семь или восемь небес.
Раз пылающий разум навеки погаснет,
Не равно ль – муравей или волк тебя съест?

371

Влекут меня розам подобные лица
И чаша, чтоб влагой хмельной насладиться;
Хочу всем усладам земным причаститься,
Пока не настала пора удалиться.

372

Если к чаше приник – будь доволен, Хайям!
Если с милой хоть миг – будь доволен, Хайям!
Высыхает река бытия, но покуда
Бьет еще твой родник – будь доволен, Хайям!

373

Дверь насущного хлеба мне, боже, открой:
Пусть не подлый подаст – сам дай щедрой рукой.
Напои меня так, чтобы был я без памяти,
Потому и заботы не знал никакой.

374

Я для знаний воздвиг сокровенный чертог,
Мало тайн, что мой разум постигнуть не смог.
Только знаю одно: ничего я не знаю!
Вот моих размышлений последний итог,

375

Зерна наших надежд до конца не сберем,
Уходя, не захватим ни сад и ни дом.
Не жалей для друзей своего достоянья,
Чтобы недруг его не присвоил потом.

376

Не по бедности я позабыл про вино,
Не из страха совсем опуститься на дно.
Пил вино я, чтоб сердце весельем наполнить,
А теперь мое сердце тобою полно.

377

Порою некто гордо мечет взгляды: “Это – я!”
Украсит золотом свои наряды: “Это – я!”
Но лишь пойдут на лад его делишки,
Внезапно смерть выходит из засады: “Это – я!”

378

Трясу надежды ветвь, но где желанный плод?
Как смертный нить судьбы в кромешной тьме найдет?
Тесна мне бытия печальная темница, –
О, если б дверь найти, что к вечности ведет!

379

От земной глубины до далеких планет
Мирозданья загадкам нашел я ответ.
Все узлы развязал, все оковы разрушил,
Узел смерти одной не распутал я, нет!

380

Цель творца и вершина творения – мы,
Мудрость, разум, источник прозрения – мы,
Этот круг мироздания перстню подобен, –
В нем граненый алмаз, без сомнения, мы.

381

Угнетает людей небосвод-мироед:
Он ссужает их жизнью на несколько лет.
Знал бы я об условиях этих кабальных –
Предпочел бы совсем не родиться на свет!

382

Мы уйдем без следа – ни имен, ни примет.
Этот мир простоит еще тысячи лет.
Нас и раньше тут не было – после не будет.
Ни ущерба, ни пользы от этого нет.

383

О мудрец! Коротай свою жизнь в погребке.
Прах великих властителей – чаша в руке.
Все что кажется прочным, незыблемым, вечным, –
Лишь обманчивый сон, лишь мираж вдалеке…

384

Мы попали в сей мир, как в силок – воробей.
Мы полны беспокойства, надежд и скорбей.
В эту круглую клетку, где нету дверей,
Мы попали с тобой не по воле своей.

385

О душа! Ты меня превратила в слугу.
Я твой гнет ощущаю на каждом шагу.
Для чего я родился на свет, если в мире
Все равно ничего изменить не могу?

386

И того, кто умен, и того, кто красив,
Небо в землю упрячет, под корень скосив.
Горе нам! Мы истлеем без пользы, без цели.
Станем бывшими мы, бытия не вкусив.

387

Мне одна лишь отрада осталась: в вине,
От вина лишь осадок остался на дне.
От застольных бесед ничего не осталось.
Сколько жить мне осталось – неведомо мне.

388

Принесите вина – надоела вода!
Чашу жизни моей наполняют года.
Не к лицу старику притворяться непьющим.
Если нынче не выпью вина – то когда?

389

Да пребудет вино неразлучно с тобой!
Пей с любою подругой из чаши любой
Виноградную кровь, ибо в черную глину
Превращает людей небосвод голубой.

390

Оттого, что неправеден мир, не страдай,
Не тверди нам о смерти и сам не рыдай,
Наливай в пиалу эту алую влагу,
Белогрудой красавице сердце отдай.

391

Дай мне влаги хмельной, укрепляющей дух.
Пусть я пьяным напился и взор мой потух –
Дай мне чашу вина! Ибо мир этот – сказка,
Ибо жизнь – словно ветер, а мы – словно пух..

392

Круг небес, неизменный во все времена,
Опрокинут над нами, как чаша вина.
Эта чаша, которая ходит по кругу.
Не стони – и тебя не минует она.

393

Жизнь в разлуке с лозою хмельною – ничто.
Жизнь в разладе с певучей струною – ничто.
Сколько я ни вникаю в дела под луною:
Наслаждение – все, остальное – ничто!

394

Не горюй, что забудется имя твое.
Пусть тебя утешает хмельное питье.
До того как суставы твои распадутся –
Утешайся с любимой, лаская ее.

395

Следуй верным путем бесшабашных гуляк:
Позови музыкантов, на ложе возляг,
В изголовье – кувшин, пиала – на ладони,
Не болтай языком – на вино приналяг!

396

День прекрасен: ни холод с утра, ни жара.
Ослепителен блеск травяного ковра,
Соловей над раскрытою розой с утра
Надрывается: браться за чашу пора!

397

Пей вино, ибо радость телесная – в нем.
Слушай чанг, ибо сладость небесная – в нем.
Променяй свою вечную скорбь на веселье,
Ибо цель, никому не известная, – в нем.

398

Лживой книжной премудрости лучше бежать.
Лучше с милой всю жизнь на лужайке лежать.
До того как судьба твои кости иссушит –
Лучше чашу без устали осушать!

399

Те, что жили на свете в былые года,
Не вернутся обратно сюда никогда,
Наливай нам вина и послушай Хайяма:
Все советы земных мудрецов – как вода…

400

Смертный, если не ведаешь страха – борись.
Если слаб – перед волей аллаха смирись.
Но того, что сосуд, сотворенный из праха,
Прахом станет – оспаривать не берись.